Итак, человек не ограничен в возможности изменять собственные способности и условия взаимоотношений и взаимодействий с окружающим миром и людьми в нем. В отличие от животного в нем заложена устремленность продлевать жизнь и активность, чтобы реализовывать свои жизненные интересы и тем поддерживать интерес к дальнейшему продолжению жизни.
Но человек не хочет думать о возможности продления собственной жизни, так как знает о существовании старости, дряхлости, болезней и дальнейшем ее окончании. В связи с этим, боится строить планы на будущее, в том числе реализовывать задачу продления жизни. Он оставляет для себя доступные интересы, которые как правило, реализуются за одно-два действия и за достаточно короткое время.
Не видя более отдаленной перспективы своих намерений, человек зачастую не видит причин, по которым нужно было бы искать больший уровень согласия и взаимопонимания по своим жизненным связям. Вроде все понятно, зачем тратить время и силы на “разжевывание” своих намерений. Кому надо, догадаются сами.
Кажется, что все потребности и интересы можно удовлетворить гораздо быстрее, нежели тратить время на поиск согласия и взаимопонимания со своими партнерами по жизни. Пока с ними будешь договариваться, всякое желание пропадет.
Затем возникают следующие потребности и интересы, но снова короткие по времени реализации, куда-то съездить, сходить, купить и т. п. Человек вновь не стремится понимать, почему именно это его интересует и тем более объяснять свои намерения окружающим. Нравится и все. Далее все повторяется.
Сомнениями в возможности однозначно позитивно влиять на продление своей жизни и активности в ней человек приводит себя к уверенности в неспособности реализовать полноту своих потребностей и интересов.
Он укорачивает перспективу своего будущего, раз можно не успеть, значит, не стоит и начинать. При этом не учитывает, что своими мыслями относительно того, что можно что-то не успеть, инициирует действие контрольной системы инстинктов. Возникает состояние ожидания возможного наступления истощенности, ослабления, остывания, голодных болей в желудке, ожидание горькой голодной слюны, и завершает все беспричинное беспокойство в сознании.
Многолетнее беспричинное беспокойство так и не удается полностью победить и человек с годами обретает стойкое ощущение собственной ущербности, как неспособности урегулировать неравновесности в своем внутреннем мире.
На самом деле никакой истощенности и охлаждения не предвидится, но на уровне рефлекторных связей реализуется процесс имитации сдерживания стока слюны из протока левой околоушной слюнной железы. Средней частью левой стороны языка человек неосознанно нажимает на десну и пережимает проток слюнной железы. Ощущение отсутствия слюны имитирует отсутствие потребностей. Для животного потребности и интересы связаны в основном с едой, о чем свидетельствует наличие голодной слюны.
Этим же движением языка человек сначала имитирует косточку ущербности, воткнувшуюся в десну у предпоследнего нижнего зуба. Затем постепенно доводит до затекания рецепторы языка обретает ощущение своей способности противостоять беспокойству о собственной ущербности.
Этим же движением средней части левой стороны языка удерживает “нажеванное за левой щекой”, обозначающее доступные потребности и интересы. Одновременно человек неосознанно отделяет от имитируемого «нажеванного» часть, которая соответствует в его представлениях недоступным для себя, не реализуемым интересам, и удерживает, как негодное в районе левой гланды.
Правой частью языка человек отталкивает, как «негодное» в направлении от правого нижнего клыка в сторону правого уголка рта многообразие жизни, наблюдение которого инициирует в нем устремленности, соответствующие потребностям и интересам, которые он считает для себя не доступными.
При этом человек постоянно поддерживает напряжения готовности к противлению, опирающиеся на «готовность к выташниванию» и неприятие по отношению к информации о процессах, развивающихся на достаточно продолжительном промежутке времени. Этим он помогает себе не инициировать перспективу будущего за чертой видимых изменений, за чертой ближайшего будущего.
По мере обретения способности позитивно влиять на увеличение продолжительности жизни и активности в ней происходит расслабление, которое вызывает «откатные состояния».
В первую очередь ощущается подташнивание.
Вслед за ним рождается страх за жизнь из-за возможности подавиться и задохнуться обильной слюной и всеми имитируемыми позициями: частью «нажеванного» от левой гланды, «косточкой» ущербности, крошками, принесенными слюной к дыхательному горлу по ложбинке выше и левее левого хрящика голосовых связок.
На самом деле никаких включений в ротовой полости нет. Но мысли о плохом в себе и в жизни действиями системы инстинктов заставляют их искать. Возникает чувство потери, так как трудно определить местоположение включений в оттекающих тканях.
Затем инициируется беспричинное беспокойство, рефлекторно связанное с оттеканием анатомического бугорка у входа в голосовые связки (хрящика голосовых связок). Появление ощущения от него воспринимается как возможная крошка на входе в дыхательное горло. Действиями системы инстинктов образуется жалость к себе и общее неприятие ко всему вовне, помогающее переместить внимание из внешней сферы во внутреннюю.
На уровне реального сознания человек, который вооружен необходимыми идеями об организации внутреннего и жизненного процессов, ощущает беспокойств по поводу своей внутренней неуправляемости, сомнения по поводу своего здоровья. Ему кажется, что во внутреннем мире наступает разлад, все его усилия напрасны, никакого продления жизни не получится.