Успешность разумных преобразований зависит от того, насколько в видении и сознании человека решен вопрос о том, что же лучше для него, пребывание в покое, реализуя сторонние интересы, либо информационная и деятельная активность, нацеленная на постоянные изменения к лучшему в себе и в жизни.
Казалось бы, рассмотренное выше позволяет однозначно судить о том, что организованная, ведомая в естественных состояниях, с опорой на естественные возможности активность является более предпочтительной управляющей смысловой идеей.
Но жалость к себе, вера в свою способность принимать правильное решение, вера в свою интуицию и силы, а также надежда на успех и удачу, что горе и беда обойдут стороной (как волк хорошо спрятавшегося зайца), инициируют в человеке устремленность не беспокоить себя излишней активностью, если ее можно не проявлять.
Более того, интуиция подсказывает, что активность может принести вред, во-первых, для животного любая активность всегда связана с риском, во-вторых, животному при полноте насыщенности и достатка лучшего нечего желать, а лишние траты энергии и сил лишь приведут к расходованию запасов.
Состояние веры и надежда воссоздаются в сознании человека мгновенно, стоит лишь засомневаться в правильности своих действий или в том, что намеченное получится. В правильность идей разумных преобразований верить бесполезно, их результат проявляется не сразу. Только наблюдение изменений в себе и в жизни на достаточном временном радиусе создает представления о полноте и правильности производимого.
Стремление к покою и отдыху, как к лучшему для себя долго остаются притягательными. Особенно активно проявляется в ходе откатных состояний, которые сопровождают процесс преобразований. Если человек вовремя не проводит переосознания своих представлений о жизни и о лучшем для себя в будущем, то при возникновении сомнений и недоверия к возможности реализовать разумные преобразования в конкретности своей жизненной ситуации контрольная система инстинктов мгновенно возвращает в состояние веры и надежда на спасительную возможность прекратить разумные преобразования и вновь зажить как прежде, как живут все.
Состояние веры и надежды обнадеживает в возможности отступить в кажущуюся заведомо более спокойную позицию покоя. Ощущение надежности возникает само по себе, оно инициируется контрольной системой инстинктов, в то время как реальную надежность разумной организации активности в жизни человек должен обосновывать в своем видении сам в ходе переосознания, а на это надо время. Да и вообще ему не верится, что удастся себя успокоить разумными изменениями, недоверие рождает следующую систему рефлекторных напряжений
На уровне рефлекторных связей недоверие к надежности разумной организации сознания, жизни и своей активности в сравнении с использованием животной устремленности к покою и отдыху реализуется муссирующими действиями имитируемого «нажеванного за левой щекой», как запаса, обеспечивающего право на покой.
Образуется неприятие к разжевыванию новой порции пищи, имитирующей у передних зубов способ разумной организации жизни и сознания. Неприятие формируется на базе рефлекторной программы «готовности к выташниванию» и силовой программы «противления».
От долгого муссирования «нажеванного» как запаса ткани средней части левой стороны языка и внутренней стороны десны в районе нижней челюсти затекая, создают ощущение увеличивающего объема. Чем дольше ведется муссирующее действие в сомнениях по поводу выбора способа организации своего сознания, жизни и активности, тем в большей мере затекают ткани, тем большим кажется имитируемый объем «нажеванного», тем сильней ощущение права на покой и отдых.
Усиливающееся неприятие к информационной и деятельной активности во внешнем круге жизни подкрепляется состоянием жалости к себе.
«Обойти» действие, сдерживающее информационную и деятельную активность перед разумными преобразованиями, можно только воспринимая всех, с кем связан жизненный процесс «своими». Зона воспринимаемого как личное для себя расширяется до границ, определяющих пределы информационного и деятельного участия человека во внешней жизненной ситуации.
Считая своих партнеров и производимое заботой о своей семье, о доме, о личном для себя, человек получает «разрешение» контрольной системы инстинктов на инициативную активность, которая заключается в организации своей жизни и включает полезные действия по жизненным связям.
Инстинкт не запрещает, а поощряет заботу животного о сохранении норы, выводка и запасов. А также не запрещает улучшать качество запасов, выбрасывая негодное.
При снижении уровня рефлекторных напряжений, поддерживающих недоверие к тому, что организованная активность лучше, чем стремление к покою и отдыху, снова возникает весь комплекс откатных состояний.
Более активно проявляется страх за жизнь из-за возможности подавиться и задохнуться не существующим, а лишь имитируемым «нажеванным из-за левой щеки». Объем имитируемого «нажеванного» в затекших тканях не контролируется, поэтому вроде бы может легко проскочить в дыхательное горло и перекрыть его.
Инициируется чувство потери, жалость к себе, общее неприятие ко всему вовне.
На уровне реального сознания человек ощущает все эти физиологические проявления как беспокойство о своем здоровье. Ему становится жалко себя, как ему кажется, из-за потери важной жизненной возможности пребывать в покое. Возникает ощущение ослабления, внутренней неуправляемости, ожидание снижения дееспособности, готовности к ведению жизни. Общее неприятие ко всему вовне создает привычное ожидание вреда даже опасности для жизни и здоровья от постоянной инициативной активности.
Таким образом, крайне вредно позволять разрастаться в сознании таким состояниям, как сомнения и недоверие. Через состояние веры и надежды на то, что лучше дождаться неприятности, а потом думать и реагировать, эти животные установки усиливают действие друг друга, в итоге опутывая сознание человека состоянием безысходности.