Несмотря на осознание описанных идей, сразу уйти от “состояния ожидания собственной слабости и ущербности” не удастся.

В определенной мере остающаяся внутренняя избыточность, раздражающая нервную систему и психику, заставляет поддерживать энергоемкие силовые животные состояния “готовности к противлению” и “собранности”, всегда сопровождаемых сверхчувствительностью и настороженностью в ожидании худшего. Именно в них избыток тратится быстрее всего, достаточно поругаться и вроде бы легче. Хотя на самом деле в агрессивном состоянии обязательно пропускается момент, когда растраченный избыток быстро восстанавливается. Потом становится еще хуже.

В какой-то мере состояние ожидания слабости и ущербности возвращается из-за не ритмичного переосознания представлений о жизни, в частности вновь обретенных идей. “Пробелы” относительно возможности изменений к лучшему действиями контрольной системы инстинктов всегда инициируют ожидание худшего. Сомнения в правильности обретенных идей в итоге рождают ожидание генераций страха перед возможным приближением окончания жизни. Что в свою очередь инициирует ожидание слабости и ущербности, в связи с не готовностью во всей полноте противостоять проявлениям этого страха.

Конечно, с опытом ведения преобразований проявленность состояния ущербности и слабости постепенно снижается. Успехи, о которых полезно ежедневно “докладывать” самому себе, учитываются контрольной системой инстинктов. Пропорционально улучшению внутренней и жизненной ситуации она снижает уровень проявленности в сознании ожидания слабости и ущербности. Постепенно это позволяет самому человеку находить внутреннее согласие с тем, что сил становится меньше, но на уровень жизни это не влияет.

Не стоит бороться в себе с проявлениями состояния ожидания слабости и ущербности, не стоит горевать по этому поводу. Несогласие и неприятие к самому себе снова повышает уровень избыточности и напряженности.

Важно не инициировать слабость и ущербность сверх того, что создает контрольная система инстинктов, не стараться создать запас уверенности в способности противостоять страху перед возможным приближением окончания жизни. Другими словами, не надо ставить перед собой нереальные задачи и требовать от себя решения всех жизненных вопросов сразу. Именно это заставляет сомневаться в своих возможностях и считать условия жизни неблагоприятными.

Любое ожидание, в том числе слабости способствует увеличению уровня избыточности, бесполезные переживания отнимают время, внимание, жизненную активность.

Кроме того, привычно инициируемое ощущение собственной слабости, неполноценности и ущербности заставляет в ответ инициировать в сознании ощущение несоответствия своим естественным возможностям любых, даже абсолютно нормальных условий во взаимоотношениях, жизнедеятельности и быту. Но нельзя измерить уровень слабости и нельзя определить благоприятные условия для ее компенсации, если не знать чем занимается человек конкретно. Один работает физически, другой за компьютером. У них разное понятие о слабости.

Неспособность животного изменять условия реализации своих жизненных действий заставляет его в случае резкого ослабления временно до выздоровления или до насыщения ощущать условия среды как не соответствующие его возможностям.

У человека нет понятия “временная жалость к себе”, если он постоянно ожидает ослабления. Животное состояние “жалости к себе” заставляет его видеть любую информационную и деятельную активность во внешней среде жизни как опасную и вредную для себя. Считать, что любые действия и мысли о них заставляют перенапрягаться и тем разрушать себя.

В итоге в его сознании образуется постоянное стремление к покою, отдыху, экономии внутренней энергии, сдерживанию информационной и деятельной активности.

Но в отличие от животного человек остается активным, ходит на работу, встречается с людьми, занимается домашними делами. Поэтому в каждом движении и в каждой мысли о жизни ему приходится преодолевать барьер сдерживания.

Для преодоления барьера сдерживания на уровне рефлекторных связей образуются напряжения “ёжения”, пережатия кровотока по конечностям, тело прижимается к внутренней поверхности линии опоры. Имитируемое как запас “нажеванное” фиксируется за левой щекой в пространстве за левыми крайними зубами, чтобы не глотнуть, а растянуть подольше. Левая слюнная железа пережимается для того, чтобы не ощущать потребности в чем-либо новом, кроме запасенного.

Напряжения “блокировки возможности глотка” помогают случайно не проглотить неприкосновенный запас нажеванного.

Напряжение “сдерживания скатывания” по наклонной плоскости вперед вправо обозначает нежелание сталкиваться с новым в жизни. Помогает этому “общее неприятие ко всему вовне”, опирающееся на рефлекторную программу “готовности к выташниванию”. Они имеют общую направленность к корню правого нижнего клыка, где имитируется “негодное”.

Напряжениями “готовности к выташниванию”, “противления” и “общего неприятия ко всему вовне” поддерживается обманчивое чувство “довольствования” имеющимся. Оно требуется животному для того, чтобы не разжигать в себе аппетит, не усиливать обмен, ускоряющий расход энергии, а спокойно отдыхать.

Человек этими напряжениями, с одной стороны, создает ощущение большей готовности к противоборству, в том числе с проявлениями страха перед возможным приближением окончания жизни.

С другой стороны, инициирует инертность в сознании, образует пассивную позицию. Ему скучно думать о будущем, вести изменения к лучшему в будущем. Даже необходимые ежедневные действия для него превращаются в каторжный труд, долг, необходимость, рождаемую несовершенством жизни и окружающего мира. Он не получает удовольствия от производимого и не инициирует к нему интерес.

Через ощущение постоянной усталости это вторично инициирует чувство внутренней слабости, неполноценности и ущербности, и также вторично инициирует увеличение уровень сдерживания информационной и деятельной активности.