Полезно не забывать, что ощущение чужеродности и злонаправленности внешней среды жизни во многом инициируется наработанным неприятием к близким, знакомым и партнерам по жизни. Именно с ними человек больше всего общается и в большей степени их реакция на его поступки является неопределенной. Все зависит от настроения, то жалеют, то ругают. В ожидании худшего человек с раннего детства пытается определить замыслы близких, их негативное отношение к себе. Ожидание хорошего в системе инстинктов ограничено крайне малым отрезком времени. В связи с чем, в сознании человека тоже ожидание хорошего быстро сменяется ожиданием худшего.
В том случае когда человек сам организует свою жизнь, развивая индивидуальные возможности разума, отношение окружающих строится в первую очередь в зависимости от их интереса к этим возможностям для использования в своей жизни. Поэтому устремляя себя быть полезным по своим жизненным связям, можно не беспокоиться о качестве отношения к себе окружающих. Они не станут требовать от него приверженности общепринятым правилам и порядкам, стремления быть не хуже.
Вообще вопрос отношения к себе окружающих более всего беспокоит и волнует человека благодаря действию в сознании стайного инстинкта, рождающего страх, если не быть однородным, не примут в стаю, не подпустят к общей туше.
В связи с этим, человек имеющий потребность в постоянном общении, во взаимоотношениях и взаимодействиях неосознанно вынуждает себя быть похожим на окружающих, особенно на людей своего круга.
Большинство пребывая в избыточном состоянии, подчиняются установкам инстинктов, которые требуют от каждого в общении выполнения одних и тех же рефлекторных программ, в частности демонстрировать свою силу и в то же время улыбкой, как оскалом, показывать дружелюбие, нежелание применять демонстрируемую силу. В среде животных это означает, что животное сильное, может отстоять свое место у общей туши и полезно в ходе совместной охоты.
Подчиняясь инстинкту, человек вынужден демонстрировать избыточную активность, вырабатываемую страхом оказаться не принятыми в стаю, значит, страхом перед возможным приближением окончания жизни от истощения, остывания и ослабления. Под действием тех же установок ему нельзя показывать слабость, то есть слабо проявленные возможности.
На уровне рефлекторных связей это соответствует сжатию и фиксации имитируемой негодной части нажеванного у левой гланды и косточки ущербности у предпоследнего левого нижнего зуба.
Инстинкт заставляет прятать само нажеванное в район крайних верхних левых зубов так, чтобы окружающие не видели его, одновременно сдерживать сток слюны, особенно из левой околоушной слюнной железы, чтобы не возникло новых желаний. Человек переполняется животной устремленностью к большему, которая подменяет устремленность к лучшему.
Надо прятать от окружающих свое неприятие к ним, как к возможным конкурентам в борьбе за кусок от общей туши, намеченный им в состоянии предвкушения для себя. В связи с этим человек вынужден сдерживать проявление неприятия по отношению к окружающим, реализующееся воссозданием программы готовности к выташниванию, противления и неприятия, создавая улыбку. Улыбка это видоизмененный оскал, которым животное показывает свою силу и одновременно мирные намерения. Язык оттягивается к задней стенке гортани, затем с помощью напряжения челюстей и мышц среднего сечения языка запихивается вниз, в сторону пищевода, чтобы опусти на место приподнятые в неприятии пищевод и желудок.
При расслаблении этих напряжений человек ощущает подташнивание, страх за жизнь из-за возможности подавиться и задохнуться нажеванным, его негодной частью, косточкой ущербности, обильной слюной, которая может принести крошки в дыхательное горло.
На уровне реального сознания это воспринимается как беспокойство о здоровье, чувство внутренней неуправляемости, рождающей ожидание слабости, проявление неполноценности, ущербности и недееспособности.
Общее неприятие ко всему вовне на уровне реального сознания человека создает ощущение увеличивающейся дистанции между ним и происходящим вовне, окружающими людьми. Что снова инициирует ощущение ненужности, одиночества, неоднородности с окружающим и возбуждает страх перед ослаблением, остыванием и возможным приближением окончания жизни.
В сочетании с ощущением нарастающей слабости и неполноценности, ожиданием болезненных проявлений, инициируется потребность вернуть привычную стойку демонстрации своей силы и прятания от взглядов окружающих своей слабости и объема имеющегося, а также замысла, иметь больше, нежели они согласны предложить.
Если человек не проводит переосознания своих представлений о жизни, он возвращается в исходное положение. Потребность поддерживать все эти напряжения и генерации в процессе общения не позволяет пользоваться критериями оценки качества происходящего в себе на более высоком уровне, состоянием интереса к производимому и его результатам. Ведь надо постоянно контролировать определенные комплексы мышечных напряжений, воссоздание которых требует устремленность быть однородным с окружающими.
Не хватает внимания для контроля качество происходящего на уровне оценки прихода новых идей об уже известном и времени в течение суток проявленности состояния интереса.